Предлагаемый материал является вторым из цикла публикаций, посвященных предвоенной истории Латвии, ее отношений с Восточным соседом.
Повторимся, что история не знает сослагательного наклонения. Достоверные и исчерпывающие знания о прошлом важны всегда, а особенно сегодня, когда "промывание мозгов" стало распространенной практикой дельцов от политики. Исторические знания необходимы людям для того, чтобы найти ответы на многие вопросы сегодняшнего дня, сориентироваться в настоящем, чтобы, выявив главные тенденции общественного развития, осознанно заглянуть в будущее.
Автор данных материалов - Наталья ШЕПОВА, кандидат исторических наук, является авторитетным специалистом по вопросам истории дипломатии.
В.Разумов
ПАКТ МОЛОТОВА – РИББЕНТРОПА:ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ УСПЕХ, ТРАГИЧЕСКАЯ ОШИБКА ИЛИ СГОВОР?
Более чем 2/3 века назад, 23 августа 1939 г. был заключен советско-германский договор о ненападении, известный как "пакт Молотова-Риббентропа". Он всегда вызывал неоднозначные оценки среди отечественных и зарубежных политиков, дипломатов, историков. То, что одновременно стороны подписали секретный дополнительный протокол о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе - от Балтийского до Черного морей и от Финляндии до Румынии, считалось в СССР строжайшей государственной тайной, которая официально была раскрыта только в годы горбачевской перестройки. Известие об этом имело эффект разорвавшейся бомбы.
Насколько упорно сталинское руководство стремилось в свое время, мягко говоря, не афишировать подробности, связанные с советско-германским договором 1939 г., можно судить по составленному комиссией во главе с В.М.Молотовым и А.Я.Вышинским перечню вопросов, которые СССР посчитал "недопустимыми для обсуждения" в ходе Нюрнбергского процесса.
В их число входили и вопросы, имевшие непосредственное отношение к пакту.
В 1948 г. была обнародована первая официальная трактовка его причин, сущности и последствий в известной публикации "Фальсификаторы истории", названной "исторической справкой". Ее редактором являлся сам Иосиф Виссарионович.
"СПРЯТАТЬ И НИКОМУ НЕ ПОКАЗЫВАТЬ!"
Одним из первых советских исследователей, в начале 1980-х гг. подвергших сомнению официальную версию мотивов заключения договора о ненападении, стал В.М.Холодковский. Он использовал при изучении истории советской внешней политики накануне и во время Второй мировой войны документы, материалы и литературные источники целого ряда европейских стран. Весьма показательно отношение к пакту и секретным протоколам М.С.Горбачева. В 1987 г. заведующий Общим отделом ЦК КПСС В.И.Болдин ознакомил его с оригиналом пакта, копией секретных протоколов, картой западных районов СССР и пограничных государств с нанесенной на ней новой советско-германской границей.
Внимательно изучив документы, "отец перестройки" с негодованием воскликнул: "Убери подальше!".
Впоследствии советско-германский договор 1939 г. все же подвергся переоценке в СССР. Однако при этом выяснилось, что никак не удается найти подлинники секретных протоколов. Тщательнейшим образом были просмотрены фонды архива МИД СССР, посланы запросы в архивные службы других отечественных ведомств и зарубежных стран (в том числе, разумеется, Германии). Но все предпринятые усилия оказались напрасными.
В конце 1989 г., в год 50-й годовщины заключения пакта, Съездом народных депутатов СССР была создана Комиссия во главе с А.Н.Яковлевым по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении 1939 г. и событий вокруг него. Комиссия пришла к выводу, что секретные протоколы существовали и достоверность сохранившихся копий не вызывает сомнений. Эти документы были признаны "юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания". Данный факт сам по себе официально подвергся резкой критике и осуждению.
Выводы Комиссии в отношении существования тайных протоколов основывались на трех моментах.
Во-первых, имелись заверенные машинописные копии на русском языке, по содержанию полностью совпадающие с западногерманскими.
Во-вторых, была обнаружена служебная записка, подтверждающая передачу в апреле 1946 г. подлинников одним из помощников В.М.Молотова другому (Д.В.Смирновым - Б.Ф.Подцеробу).
В-третьих, проведенная экспертиза фотокопии секретного протокола, полученной из немецких архивов, установила идентичность подписи Молотова на нем и на оригинале Договора о ненападении. По заключению специалистов, документы, с которых сняли фотокопии, были напечатаны на той же пишущей машинке, что и подлинник договора, хранящийся в архиве МИД СССР.
Оценка, данная Комиссией советско-германскому договору, имела серьезные политические последствия. Так, прибалтийские республики, которые уже давно стремились к независимости, получили юридическое основание для выхода из состава СССР.
БОРЬБА МНЕНИЙ
Именно с одним из секретных протоколов к Договору о ненападении отечественные и зарубежные историки связывают разгадку мотивов, которыми руководствовались Сталин и Гитлер при его заключении.
Многие ученые, особенно после опубликования текста этого и других секретных протоколов (к договору "О дружбе и границе" от 28 сентября 1939 г.) и обнародования их официальной оценки, однозначно считают, что Сталиным двигали экспансионистские устремления безжалостного диктатора: желание значительно расширить территорию "советской империи" за счет приграничных государств. Они характеризуют пакт как "кощунственный сговор Сталина с фашистской Германией", полностью противоправный и не совместимый с демократическими принципами и нормами, как шаг, открывший "шлюзы Второй мировой войны". Более того, некоторые исследователи полагают, что "главным итогом сговора Сталина с Гитлером стала агрессия 22 июня 1941 г.".
Однако существует и другая точка зрения, которой, в частности, придерживаются составители сборника "Документы внешней политики" за 1939 г. По их мнению, принимались "меры, направленные на обеспечение безопасности страны".
БЫЛА ЛИ АЛЬТЕРНАТИВА?
Итак, была ли альтернатива договору о ненападении? Многие историки сейчас уверены, что, да, была. Они, например, убеждены в том, что следовало делать ставку не на сближение (хотя и временное!) с Германией, а более настойчиво и целеустремленно добиваться союза с западными странами (в первую очередь, с Великобританией и Францией).
Однако, как известно, история не терпит сослагательного наклонения. Кроме того, рассматривать и оценивать любое событие необходимо все же в контексте конкретной исторической эпохи или периода, а не с идеалистических вершин современности.
Учитывая реалии того времени и сложную, полную противоречий международную обстановку, предшествовавшую заключению пакта, а также принимая во внимание личность Сталина, возникает мысль, что равноценной альтернативы договору с Гитлером, возможно, и не было.
Потенциальные союзники - англо-французы - испытывали страх и не доверяли СССР больше, чем Германии. Они расчетливо и целенаправленно подталкивали последнюю к войне против Советского Союза.
Первым шагом в этом направлении стал Мюнхенский сговор 1938 г., когда жертвой их политики стала Чехословакия. В качестве "благодарности" за развязанные руки Гитлер пообещал не нападать на Великобританию и Францию, заключив с ними соответствующие декларации, которые рассматривались как пакты о ненападении.
22 марта 1938 г. Германия отторгла у Литвы Клайпеду (Мемель) и прилегающую область. К лету 1939 г. СССР фактически оказался в политической и военной изоляции. Бывший союзник Чехословакия перестала существовать как государство. Союзный договор с Францией от 2 мая 1935 г. потерял свою силу после подписания франко-германской декларации о ненападении. Польша заняла откровенно антисоветскую позицию и приняла участие в разделе Чехословакии, захватив Тешин.
3 апреля по указанию Гитлера командование вермахта приступило к детальной разработке плана "Вайс", имевшего своей целью нападение на Польшу "в любое время, начиная с 1 сентября".
Лондон и Париж, узнав об этом и страшась, что вслед за Польшей фашистский меч будет обращен против них, приняли решение пойти сначала на политические (в апреле 1939 г.), а затем и военные (в августе того же года) переговоры с Советским Союзом. Однако вскоре эти переговоры зашли в тупик.
Причем отчасти из-за того, что в состав военных делегаций от Великобритании и Франции были включены второстепенные лица - адмирал Дракc и генерал Думенк, не имевшие полномочий принимать ответственные решения, а отчасти в силу того, что от СССР требовали принять односторонние обязательства - оказать помощь союзникам в случае вовлечения их в военные действия или нападения Германии на Бельгию, Польшу, Румынию и Турцию. Однако при нападении Германии на прибалтийские государства - Эстонию, Латвию и Литву - подобной помощи со стороны Англии и Франции не предусматривалось.
В то же время за спиной Советского Союза велись тайные англо-германские переговоры. Лондон, чтобы оградить себя от фашистской агрессии, был готов пойти на существенные уступки, в частности, отказаться от своих обязательств в отношении Польши. 29 июня 1939 г. британский министр иностранных дел Галифакс от имени своего правительства выразил готовность договориться с Германией по всем вопросам, "внушающим миру тревогу". Принимается решение предложить Гитлеру раздел мира на две сферы влияния: англо-американскую - на Западе и германскую - на Востоке. Известно, что на 23 августа была назначена встреча премьер-министра Великобритании Чемберлена с Герингом. Немецкая сторона отказалась от этого "саммита" буквально в последнюю минуту.
Польша, несмотря на все обращения правительства Советского Союза, упорно отказывалась пропустить советские войска через свою территорию на запад для оказания сопротивления немецкой армии в случае начала против нее германской агрессии.
Британский посол в Варшаве Г.Кеннард сообщил 20 августа в Лондон: "Польское правительство возражает против прохода русских войск через польскую территорию, впрочем, так же, как и германских".
А ведь к этому времени Москве уже было известно о немецких планах нападения на Польшу. В результате ее разгрома дивизии Гитлера оказались бы непосредственно на границе с СССР.
Такая же перспектива ожидала Советский Союз в случае фашистской агрессии против прибалтийских государств, которые в силу своей экономической и военной слабости не смогли бы оказать должного отпора вермахту.
Не следует также забывать, что в это время обстановка на восточных рубежах СССР была весьма тревожной: шли ожесточенные бои в районе Халхин-Гола с японскими соединениями, которые в случае успеха планировали продолжить крупномасштабное наступление на запад.
Таким образом, Советский Союз мог оказаться перед угрозой быть втянутым в войну на два фронта.
Именно поэтому, в силу всех вышеизложенных соображений, Сталин был вынужден принять непростое, но казавшееся в то время единственно правильным решение для обеспечения безопасности страны: согласиться на предложение Германии заключить договор о ненападении.
В ночь с 23 на 24 августа 1939 г. в Москве он был подписан. К нему прилагался секретный дополнительный протокол, в котором определялась сфера геополитических интересов Советского Союза - Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Восточная Польша (включая Западную Белоруссию и Западную Украину), Бессарабия.
На практике это обозначало границу продвижения немецких войск на восток в случае войны и невмешательство Германии в советские решения относительно указанных государств и территорий, которые ранее входили в состав России.
ПЛЮСЫ И МИНУСЫ
Что дало заключение пакта о ненападении Советскому Союзу?
Во-первых, Сталин получил столь необходимую отсрочку (почти два года!) от прямого военного столкновения с фашистской Германией, использовав это время для укрепления обороноспособности страны.
Во-вторых, удалось значительно отодвинуть западные рубежи СССР.
Так, например, после войны с Финляндией государственная граница, до этого проходившая всего в 32 км от Ленинграда, отступила от "второй столицы" России на расстояние до 200 км на северо-запад. В 1941 г. немецким войскам пришлось разворачивать наступление с более удаленных плацдармов, чем в 1939-м.
Да, агрессоры смогли довольно быстро дойти до Ленинграда и Москвы, захватить Киев, Ростов-на-Дону и другие города.
Однако, если бы советская граница не была выдвинута на запад, вермахт со своими союзниками, бесспорно, справился бы с поставленной в плане "Барбаросса" задачей выйти на рубеж Архангельск-Волга-Астрахань.
В-третьих, удалось предотвратить создание единого военно-политического (англо-франко-германского) блока, направленного против СССР.
И, наконец, была ликвидирована угроза нападения Японии на Дальнем Востоке, что позволило избежать войны на два фронта.
С другой стороны, бесспорно и то, что пакт имел несомненные негативные последствия. Он нанес огромный ущерб международному авторитету и престижу СССР, который до этого момента рассматривался в качестве лидера борьбы с фашизмом.
Договор с главным врагом цивилизации того времени - коварным и беспощадным - вызвал недоумение, тревогу и растерянность среди большей части советских людей и членов Коминтерна. Однако, по мнению Сталина, интересы национальной безопасности государства стояли превыше всего и требовали определенных жертв.
Такие действия создавали условия для обеспечения целостности и национальной безопасности Прибалтийских государств, в том числе и Латвии. Чего не скажешь после вступления Латвии в ЕС и НАТО. (Прим. Polit.lv).
Важно отметить, что при оценке пакта Молотова - Риббентропа, как и любого другого дипломатического документа внешнеполитической направленности, необходимо различать несколько аспектов: морально-этический, юридический и военно-политический. С точки зрения первых двух, да, несомненно, это был циничный сговор двух политиков, нарушавший принципы и нормы международного и внутригосударственного права. Но с позиций военно-стратегических и геополитических интересов Советского государства это был вынужденный, но, как представляется, единственно реалистичный и трезвый шаг. Недаром бытует мнение, что большая политика, как и большая дипломатия, чрезвычайно редко бывают дружны с моралью и чистой совестью - ибо "можно заключить союз даже с самим чертом".
СУДЬЯ – ИСТОРИЯ
В заключение интересно привести оценки пакта Молотова - Риббентропа, сделанные некоторыми западными дипломатами-очевидцами событий и историками наших дней.
Так, 29 августа 1939 г. французский военный атташе в Москве Люге направил в Париж секретное донесение по поводу заключения советско-германского договора. Анализируя его цели, Люге приходит к выводу: "По-видимому, следует считать очевидным, что советское правительство жертвует идеологией во имя реальности. Главное, что превалирует над другими соображениями - это внутренняя безопасность. Свидетельствами этого являются размах и последовательность, с которыми проповедуется идея мира в СССР, и те жертвы, на которые идут Советы, чтобы укрепить границы государства".
Наши современники - английские исследователи Э.Рид и Д.Фишер - также полагают, что в условиях военно-политической изоляции СССР в 1939 г. у Сталина не было иного выбора. Они пишут, что, не придя к согласию с Лондоном и Парижем и располагая информацией о начале германской агрессии против Польши, Сталин понял, что "все его надежды тщетны" и что "менее чем за неделю до нападения на Польшу не удастся добиться заключения антигитлеровского соглашения с Англией и Францией". "А тем временем Гитлер может совершенно безнаказанно начать свое наступление на восток - и кто знает, как далеко он зайдет?" - размышлял Сталин. Надо было принимать решение. И он сделал свой выбор: идти на сближение с Германией. "Совершенно очевидно, - отмечают историки, - что в тех условиях это был единственный оставшийся у Сталина шанс обеспечить безопасность своей страны".
Можно соглашаться или не соглашаться с подобной трактовкой причин заключения пакта, можно привести не одну цитату диаметрально противоположного толка, важно одно - при анализе и оценке любого исторического события попытаться избежать однобокости и конъюнктурной заданности.
|
)